Источник фото: пресс-служба STADA. Цитирование, копирование и распространение данного материала и/или его фрагментов возможно только при размещении активной ссылки на данную публикацию.
Минувший 2022 год оказался поворотным для фармацевтического рынка. Обострились проблемы, возникшие еще во время пандемии: усложненная логистика, очаги дефектуры, перебои с поставками компонентов. Годами отлаженная цепочка взаимодействия «производитель – дистрибьютор – аптечная сеть» по сути формирует отношения заново.
Как на эти перемены реагирует большая фарма? Успели ли игроки адаптироваться к новой реальности? Какие бизнес-модели и форматы работы показали себя наиболее эффективными в жестких условиях? Эти и другие вопросы обсудят участники стратегической дискуссии топ-менеджеров на полях XIV Евразийского фармацевтического форума в г. Алматы. Своим опытом в эксклюзивном интервью Adam Smith Conferences поделился Арминас Мацевичус, вице-президент Stada в Евразийском регионе, спикер Евразийского фармацевтического форума 2023.
– Арминас, возможно, для Евразийского региона минувший год оказался одним из самых трудных, даже с поправкой на сложности периода пандемии. Какие обстоятельства сильнее всего повлияли на Вашу работу?
Конечно, события, которые происходили и происходят в регионе, включая волнения в Казахстане в январе 2022 года, продолжающиеся военные действия в Украине, нестабильная ситуация на Кавказе, – все это влияет, в первую очередь, на безопасность работы наших сотрудников – не важно, находятся ли они в офисе или в полях.
Второй фактор – перекраивание отлаженных логистических цепочек. Маршруты приходилось выстраивать заново, не говоря уже о том, что стоимость доставки в результате подорожала от 30 до 50%.
Третий фактор – это, конечно, появление в регионе заметной турбулентности в финансовой сфере. Нарушилась система расчетов между финансовыми организациями, российские банки попали под санкции, соответственно, с одной стороны, стало сложнее финансировать работу представительств, с другой, нарушились расчеты дистрибьюторов. Финальный – по списку, но не по значимости – пункт заключается в том, что уход российских банков, конечно, повлиял на возможности финансирования других участников рынка. Тот же самый «Сбербанк», например, в Казахстане, входил в топ лендеров (кредиторов).
– С какой динамикой евразийский рынок завершил этот год?
В упаковках фармрынки большинства стран евразийского пространства – Казахстана, Беларуси, Азербайджана, Армении, Грузии – стагнируют. Потребление не растет.
Если смотреть динамику в денежном выражении, от рынка к рынку ситуация очень неоднородная, но рост – если он и есть – объясняется в основном инфляцией. Важный момент: эта инфляция не совсем отражает ту инфляцию, с которой столкнулись производители. Инфляция затрат на производство в минувшем году была огромной, но поднимать цены пропорционально ей производители не могут, так как в большинстве стран цены на ряд препаратов сдерживаются со стороны государства. С одной стороны, наши потребители от этого выигрывают, с другой – бизнес стал намного более уязвимым.
Одна из немногих стран евразийского пространства, которая сейчас, тем не менее, показывает положительную динамику по росту фармрынка в объеме и в денежном выражении, – это Узбекистан. Это следствие в целом более быстрого развития экономики республики в последние несколько лет, что, конечно, отражается и на фарме.
– Вы упомянули новые маршруты логистики. Вам пришлось искать новые страны для транспортировки субстанций?
Мы не занимаемся производством препаратов непосредственно в регионе Евразия, у нас большое количество производственных площадок по всему миру. Соответственно, нам не пришлось искать новые субстанции, что неминуемо стало бы дополнительным серьезным риском.
Для нас самым большим вызовом было найти новые логистические пути, потому что путь из Европы напрямую через Россию, Украину и Беларусь либо усложнился, либо прервался совсем. Мы попробовали южный путь – через Турцию – но он оказался в два раза длиннее и дороже, плюс, компания столкнулась с проблемой невысокой емкости грузооборота через Каспий, который сейчас превратился в «бутылочное горлышко» из-за сосредоточения слишком большого объема мировой логистики.
– Благодаря каким решениям удалось восстановить логистику?
У нас есть свой логистический хаб в Литве, в Вильнюсе. И достаточно большую часть продукции для региона Евразия мы везем именно через этот путь. Мы рады, что компания оказалась достаточно дальновидной, и что мы имели возможность перераспределить потоки, чтобы продолжать доставлять препараты. Это сейчас одно из наших важных конкурентных преимуществ.
– Как за последний год изменилась структура потребления? Реальные доходы населения не растут, пожалуй, ни в одной из стран евразийского пространства.
Если говорить о Казахстане, я наблюдал, что в двух кварталах прошлого года потребление в более дорогих категориях ситуативно росло. Люди не переходят на более дешевые препараты.
До сих пор серьезный тренд задает постковидное потребление – пациенты уделяют все больше внимания профилактике, поддержанию иммунитета, физического и психологического здоровья. Больший спрос фиксируем на витамины, пищевые биологически активные добавки. Для Stada – это, конечно, поливитаминные комплексы, витамины С и D, препараты для поддержания сердечно-сосудистой системы. Думаю, в свете ковида пациенты поняли, как важно уделять время профилактике хронических заболеваний.
– Подорожали ли ваши ходовые препараты за последний год?
Как вы знаете, власти Казахстана в 2022 году утвердили перечень антиковидных препаратов, в который, например, попал наш «Кардиомагнил», и цены на него наоборот были в одностороннем порядке снижены почти на 40%.
Если говорить про остальные препараты, в конце года появился приказ по ценообразованию, и после долгого перерыва, цены вернулись к показателям конца 2020–го. Так что нет, о подорожании сейчас говорить не приходится.
– Почему вообще в минувшем году международные фармкомпании стали активнее заходить в Казахстан? На это влияют политические решения властей в последнее время?
Я бы не сказал, что политика изменилась. Возможности общения и получения информации на разных площадках всегда были – это и «Ассоциации поддержки и развития фармацевтической деятельности Республики Казахстан» и Ассоциация международных фармацевтических производителей РК и EUROBAK, и через другие организации.
Думаю, что в минувшем году случилось просто стечение обстоятельств: в первую очередь, активное желание самого Казахстана привлечь инвестиции, которое, конечно, обращает на себя внимание международных производителей. Второе – это желание самих производителей диверсифицировать риски. Если раньше все процессы были направлены на локализацию в России с идеей в дальнейшем обслуживать соседние рынки, например, Центральной Азии или Кавказа, сейчас включились параллельные процессы. Компании думают о том, как обеспечивать доступ к своим инновационным препаратам напрямую в страны-потребители.
Желание компаний локализовать инновационные производства, конечно, очень приветствуется государством, однако, это подразумевает огромные затраты. Я лично буду очень рад увидеть первые результаты локализации производства инновационных препаратов в Казахстане.
– Каковы основные планы компании в наступившем году? Планируете ли вводить новые препараты для потребителей евразийского рынка?
Да, совершенно точно планируем. Будем расширять текущий портфель – свое присутствие в товарах категорий кардиология, эндокринология, мужское и женское здоровье.
Мы подписали договор с Sanofi и становимся полноценным партнером во всех странах Евразии для CHC (безрецептурного) портфеля компании. Для нас это и большая честь, и новая возможность доказать, что мы это право заслужили.
Параллельно мы, конечно, оцениваем возможности присутствия в других сегментах фармацевтического рынка. Очень интересен рынок государственных закупок, который постоянно растет в Казахстане и занимает уже почти 50%. Но и в других странах мы не останавливаемся, развиваемся, увеличиваем количество регистраций, что особенно актуально сейчас. Вместо представительств мы регистрируем полноценные коммерческие компании (дочерние компании STADA AG) в большинстве стран региона, что станет новым хорошим толчком для нашего развития в Евразии. Я считаю это большим достижением. Не знаю никакой другой компании, которая бы это уже сделала.
– Арминас, на площадке грядущего Евразийского форума Вы выступите на дискуссии с участием топ-менеджеров крупнейших международных игроков региона. На Ваш взгляд, какая стратегия поможет фармкомпаниям в Евразии преодолеть боли рынка, которые обострились в 2022 году?
Я думаю, что государствам стоит меньше регулировать и больше проявлять открытости.
Думаю, что самой лучшей стратегией развития будет стратегия развития диалога между производителями и государством, обсуждения льготных условий и специальных подходов к финансированию участников рынка, выработки более либерального подхода к регуляторным требованиям, например, регистрации и маркировки препаратов по правилам ЕАЭС. В свете геополитической нестабильности последний пункт, например, и так усложнился.
И у меня есть ощущение, что именно производители, – а не другие участники товаропроводящей цепочки – сейчас получают первый удар любого нового регуляторного бремени. Ведь мы готовимся, устанавливаем оборудование на заводах, нанимаем людей, проектные команды, которые иногда руками будут наклеивать на упаковки новые коды маркировки. На одном из наших заводов мы совсем недавно произвели упаковку с маркировкой препарата для Узбекистана. Такая упаковка сейчас вообще одна из первых на рынке. Мы шли к этому шагу почти два года – это гигантский объем работы, усилий и времени, и очень важно, чтобы усилия увенчались успехом. Эти вызовы остаются с нами, и нам очень важно и нужно сотрудничество с государственными регуляторными органами по ним.
Минувший 2022 год оказался поворотным для фармацевтического рынка. Обострились проблемы, возникшие еще во время пандемии: усложненная логистика, очаги дефектуры, перебои с поставками компонентов. Годами отлаженная цепочка взаимодействия «производитель – дистрибьютор – аптечная сеть» по сути формирует отношения заново.
Как на эти перемены реагирует большая фарма? Успели ли игроки адаптироваться к новой реальности? Какие бизнес-модели и форматы работы показали себя наиболее эффективными в жестких условиях? Эти и другие вопросы обсудят участники стратегической дискуссии топ-менеджеров на полях XIV Евразийского фармацевтического форума в г. Алматы. Своим опытом в эксклюзивном интервью Adam Smith Conferences поделился Арминас Мацевичус, вице-президент Stada в Евразийском регионе, спикер Евразийского фармацевтического форума 2023.
– Арминас, возможно, для Евразийского региона минувший год оказался одним из самых трудных, даже с поправкой на сложности периода пандемии. Какие обстоятельства сильнее всего повлияли на Вашу работу?
Конечно, события, которые происходили и происходят в регионе, включая волнения в Казахстане в январе 2022 года, продолжающиеся военные действия в Украине, нестабильная ситуация на Кавказе, – все это влияет, в первую очередь, на безопасность работы наших сотрудников – не важно, находятся ли они в офисе или в полях.
Второй фактор – перекраивание отлаженных логистических цепочек. Маршруты приходилось выстраивать заново, не говоря уже о том, что стоимость доставки в результате подорожала от 30 до 50%.
Третий фактор – это, конечно, появление в регионе заметной турбулентности в финансовой сфере. Нарушилась система расчетов между финансовыми организациями, российские банки попали под санкции, соответственно, с одной стороны, стало сложнее финансировать работу представительств, с другой, нарушились расчеты дистрибьюторов. Финальный – по списку, но не по значимости – пункт заключается в том, что уход российских банков, конечно, повлиял на возможности финансирования других участников рынка. Тот же самый «Сбербанк», например, в Казахстане, входил в топ лендеров (кредиторов).
– С какой динамикой евразийский рынок завершил этот год?
В упаковках фармрынки большинства стран евразийского пространства – Казахстана, Беларуси, Азербайджана, Армении, Грузии – стагнируют. Потребление не растет.
Если смотреть динамику в денежном выражении, от рынка к рынку ситуация очень неоднородная, но рост – если он и есть – объясняется в основном инфляцией. Важный момент: эта инфляция не совсем отражает ту инфляцию, с которой столкнулись производители. Инфляция затрат на производство в минувшем году была огромной, но поднимать цены пропорционально ей производители не могут, так как в большинстве стран цены на ряд препаратов сдерживаются со стороны государства. С одной стороны, наши потребители от этого выигрывают, с другой – бизнес стал намного более уязвимым.
Одна из немногих стран евразийского пространства, которая сейчас, тем не менее, показывает положительную динамику по росту фармрынка в объеме и в денежном выражении, – это Узбекистан. Это следствие в целом более быстрого развития экономики республики в последние несколько лет, что, конечно, отражается и на фарме.
– Вы упомянули новые маршруты логистики. Вам пришлось искать новые страны для транспортировки субстанций?
Мы не занимаемся производством препаратов непосредственно в регионе Евразия, у нас большое количество производственных площадок по всему миру. Соответственно, нам не пришлось искать новые субстанции, что неминуемо стало бы дополнительным серьезным риском.
Для нас самым большим вызовом было найти новые логистические пути, потому что путь из Европы напрямую через Россию, Украину и Беларусь либо усложнился, либо прервался совсем. Мы попробовали южный путь – через Турцию – но он оказался в два раза длиннее и дороже, плюс, компания столкнулась с проблемой невысокой емкости грузооборота через Каспий, который сейчас превратился в «бутылочное горлышко» из-за сосредоточения слишком большого объема мировой логистики.
– Благодаря каким решениям удалось восстановить логистику?
У нас есть свой логистический хаб в Литве, в Вильнюсе. И достаточно большую часть продукции для региона Евразия мы везем именно через этот путь. Мы рады, что компания оказалась достаточно дальновидной, и что мы имели возможность перераспределить потоки, чтобы продолжать доставлять препараты. Это сейчас одно из наших важных конкурентных преимуществ.
– Как за последний год изменилась структура потребления? Реальные доходы населения не растут, пожалуй, ни в одной из стран евразийского пространства.
Если говорить о Казахстане, я наблюдал, что в двух кварталах прошлого года потребление в более дорогих категориях ситуативно росло. Люди не переходят на более дешевые препараты.
До сих пор серьезный тренд задает постковидное потребление – пациенты уделяют все больше внимания профилактике, поддержанию иммунитета, физического и психологического здоровья. Больший спрос фиксируем на витамины, пищевые биологически активные добавки. Для Stada – это, конечно, поливитаминные комплексы, витамины С и D, препараты для поддержания сердечно-сосудистой системы. Думаю, в свете ковида пациенты поняли, как важно уделять время профилактике хронических заболеваний.
– Подорожали ли ваши ходовые препараты за последний год?
Как вы знаете, власти Казахстана в 2022 году утвердили перечень антиковидных препаратов, в который, например, попал наш «Кардиомагнил», и цены на него наоборот были в одностороннем порядке снижены почти на 40%.
Если говорить про остальные препараты, в конце года появился приказ по ценообразованию, и после долгого перерыва, цены вернулись к показателям конца 2020–го. Так что нет, о подорожании сейчас говорить не приходится.
– Почему вообще в минувшем году международные фармкомпании стали активнее заходить в Казахстан? На это влияют политические решения властей в последнее время?
Я бы не сказал, что политика изменилась. Возможности общения и получения информации на разных площадках всегда были – это и «Ассоциации поддержки и развития фармацевтической деятельности Республики Казахстан» и Ассоциация международных фармацевтических производителей РК и EUROBAK, и через другие организации.
Думаю, что в минувшем году случилось просто стечение обстоятельств: в первую очередь, активное желание самого Казахстана привлечь инвестиции, которое, конечно, обращает на себя внимание международных производителей. Второе – это желание самих производителей диверсифицировать риски. Если раньше все процессы были направлены на локализацию в России с идеей в дальнейшем обслуживать соседние рынки, например, Центральной Азии или Кавказа, сейчас включились параллельные процессы. Компании думают о том, как обеспечивать доступ к своим инновационным препаратам напрямую в страны-потребители.
Желание компаний локализовать инновационные производства, конечно, очень приветствуется государством, однако, это подразумевает огромные затраты. Я лично буду очень рад увидеть первые результаты локализации производства инновационных препаратов в Казахстане.
– Каковы основные планы компании в наступившем году? Планируете ли вводить новые препараты для потребителей евразийского рынка?
Да, совершенно точно планируем. Будем расширять текущий портфель – свое присутствие в товарах категорий кардиология, эндокринология, мужское и женское здоровье.
Мы подписали договор с Sanofi и становимся полноценным партнером во всех странах Евразии для CHC (безрецептурного) портфеля компании. Для нас это и большая честь, и новая возможность доказать, что мы это право заслужили.
Параллельно мы, конечно, оцениваем возможности присутствия в других сегментах фармацевтического рынка. Очень интересен рынок государственных закупок, который постоянно растет в Казахстане и занимает уже почти 50%. Но и в других странах мы не останавливаемся, развиваемся, увеличиваем количество регистраций, что особенно актуально сейчас. Вместо представительств мы регистрируем полноценные коммерческие компании (дочерние компании STADA AG) в большинстве стран региона, что станет новым хорошим толчком для нашего развития в Евразии. Я считаю это большим достижением. Не знаю никакой другой компании, которая бы это уже сделала.
– Арминас, на площадке грядущего Евразийского форума Вы выступите на дискуссии с участием топ-менеджеров крупнейших международных игроков региона. На Ваш взгляд, какая стратегия поможет фармкомпаниям в Евразии преодолеть боли рынка, которые обострились в 2022 году?
Я думаю, что государствам стоит меньше регулировать и больше проявлять открытости.
Думаю, что самой лучшей стратегией развития будет стратегия развития диалога между производителями и государством, обсуждения льготных условий и специальных подходов к финансированию участников рынка, выработки более либерального подхода к регуляторным требованиям, например, регистрации и маркировки препаратов по правилам ЕАЭС. В свете геополитической нестабильности последний пункт, например, и так усложнился.
И у меня есть ощущение, что именно производители, – а не другие участники товаропроводящей цепочки – сейчас получают первый удар любого нового регуляторного бремени. Ведь мы готовимся, устанавливаем оборудование на заводах, нанимаем людей, проектные команды, которые иногда руками будут наклеивать на упаковки новые коды маркировки. На одном из наших заводов мы совсем недавно произвели упаковку с маркировкой препарата для Узбекистана. Такая упаковка сейчас вообще одна из первых на рынке. Мы шли к этому шагу почти два года – это гигантский объем работы, усилий и времени, и очень важно, чтобы усилия увенчались успехом. Эти вызовы остаются с нами, и нам очень важно и нужно сотрудничество с государственными регуляторными органами по ним.